| Автор | Сообщение |
K-Vic
Скептик
26/7/2003
00:31:55
|
 RE: Истории:
Да истории.... просто нет слов...
Руки... Ноги... Главное - хвост!
|
Алена - Глюкоза
Гость
26/7/2003
02:37:07
| RE: RE: Истории:
K-Vic
Я скоро приеду из отпуска истории раскажу что надо..
А пока руки не дошли все сюда внести..
|
Aligator
Оптимист
26/7/2003
15:23:21
| RE: RE: Истории:
По личной просьбе - печатаю:
(а вообще, где-то я уже ее(историю) размещал)
Aligator
|
Aligator
Оптимист
26/7/2003
15:32:40
| RE: RE: Истории:
«Я помню чудное мгновение…»
ПРОЛОГ.
- Добрый вечер, Опту можно услышать?
- Это я…
- Привет котенок!!! А это Мэв из Минска!
- Ой, как здорово, наконец-то я услышала твой голос!
- Я тоже рад тебя слышать. А еще у меня сюрприз…
- Какой? Не томи – рассказывай!
- Завтра после обеда буду у вас!
- Как?! У нас, в Москве? Давай встретимся!
- С огромнейшим удовольствием, давай реквизиты. Как тебя найти?
- Так, дай-ка подумаю…Завтра… А что думать-то – стриптиз-бар «Анаконда» после 19 ве-чера, о'кей? Любой таксист довезет – они знают, где это.
- Хорошо, а как мне тебя найти там?
- Назовешься по Нику, скажешь, что на тебя столик заказан, а потом…, потом смотри на сцену…
- Круто!!! И что?
- Глупенький, увидишь самую симпатичную – ну так это я!
- О черт, я самолета не дождусь – сгорю…
…
ЧАСТЬ 1. «ДО…»
ГЛАВА 1.
В баре.
Полумрак помещения сделался еще гуще. На столиках зажглись неяркие маленькие светильники, выполненные в форме клубка извивающихся змей. Негромко заиграла приятная медленная мелодия. На сцене стало совсем темно, как вдруг, откуда-то из-под потолка раз-ными цветами зажглись яркие юпитеры и осветили часть сцены. В кругу света, опустившись на колени, сидела, ослепительная своей красотой, молодая девушка в джинсовом костюмчике и в лихо заложенной набок ковбойской шляпе. Явно в такт мелодии, она начала отклоняться назад и по кругу. Шляпа упала и когда девушка, сделав полукруг, начала изящно поднимать-ся на ноги, посетители увидели удивительно красивый фонтан длинных темных волос.
«Господи, какая красота!», – восхищенно думал Мэв, забыв о бокале с коньяком, ко-торый он, застыв, будто пораженный молнией, держал в руке. Тем временем, Опта (а это бы-ла она), сделав оборот вокруг шеста, продолжала исполнять свой эротичный танец.
Танец.
В свои маленькие ладошки Опта взяла холодный ствол шеста, ее тянет к нему, но она не может до него дотронуться, он отталкивает ее своим леденящим холодом, ее попытки при-близиться к нему похожи на волны. Тело гнется, как будто это проволочка и извивается, как тело гимнастки. В ее глазах горит желание настолько сильное, что оно передается и всем ос-тальным, кто присутствует в зале. Плавно, скользя руками вниз по шесту, она согревает его своим теплом, чтобы чувствовать его еще ближе. Привставая, Опта выгибается как кошка, прижимаясь к шесту грудью и отставляя назад свою эротичную попку. Когда она поднялась, то прижалась к нему всем своим телом, отклонилась назад, обнимая его только ногами и одно рукой, резким движением прильнула к нему вновь и снова спустилась вниз. Так как шест пы-лал желанием, как ей тогда казалось, Опта решила поиграть с мужчинами, находившимися в зале. Она опустилась на колени, встала на четвереньки и, выгибая свою спину словно, в слад-ком предвкушении наступления удовлетворения, проскользнула чуть вперед. Сев на корточ-ки, она в такт музыке раздвинула свои красивые ноги, потом, будто заманивая, сомкнула их. Извиваясь, как змея она поднялась, ей стало очень жарко от напряженной, возбужденной ат-мосферы зала, сняла жилетку, под которой оказался только элегантный кружевной, полупро-зрачный бюстгальтер. Он играл светом на ее теле, то, допуская глаза мужчин под него, то за-ковывал ее в свои объятья. Повернувшись спиной, Опта наклонилась вперед, чтобы положить свою жилетку, но к удивлению всех, начала еще и снимать свои шортики. Но, чуть приспус-тив их, Опта передумала и решила оставить их пока на себе. Проведя руками по всему своему телу, она вновь поняла, что это божественный подарок не только для нее. Ей настолько по-нравились эти прикосновения, что она продолжала, еще больше возбуждаясь. Она даже не заметила, как ее бюстгальтер медленно упал вниз, к ее красивым ногам. Весь зал замер от ожидания. Опта вспомнила о шесте, который за это время остыл, и направилась к нему пере-дать все свое накопившееся тепло. Приблизившись, она освободилась от своих шортиков, ос-тавшись лишь в маленькой полоске замысловатой материи. Обхватив шест ногами и руками, она дала полную волю своей фантазии: изгибалась как пантера, была хищницей и охотницей, становилась наивной и милой. Ее тело было послушно, ноги раздвигались и открывали вид на самые манящие части тела, ее грудь переливалась капельками пота, выступившими от жела-ния, которые сверкали и заводили всех еще больше. Но музыка начала утихать и Опта с со-жалением поняла, что ее танец страсти закончился, и в темном полумраке она исчезла из по-ля зрения находящихся в зале людей.
В баре (продолжение).
Все хорошее когда-нибудь кончается. Закончилась и мелодия, в хищном мраке потух-ших прожекторов растворилось прекрасное тело танцовщицы. Полумрак бара постепенно рассеялся, а место на сцене заняли обычные подтанцовщицы.
Мэв залпом осушил бокал и в задумчивости принялся за креветок. «Да…, фотография не в состоянии отразить всего этого великолепия, всей этой гармонии здоровья, красоты и эротичности», - думал он, вспоминая изящные линии Опты.
Когда он, вытерев салфеткой губы, уже собирался осмотреться в поисках Опты, мяг-кие женские ладошки закрыли ему глаза…
ГЛАВА 2.
Вместе.
ОНА... Медленно, скользящими по твоему телу, полному желания, движениями с тебя падает рубашка, я резким движением охватываю тебя ногами и сильно прижимаюсь к тебе бедрами. Ты постепенно теряешь голову, страстно гладишь мои ноги, бедра... Потом неожиданно вста-ешь, прижимаешь меня к стенке, начинаешь ласкать мое тело и ...
ОН... Твои ноги у меня на талии. Я поддерживаю обеими руками твои напряженные ягодицы, в порыве сжимаю их... Я прижимаю тебя к своему паху все сильнее... Мне не хватает рук - я пытаюсь поцеловать твою грудь, у меня не получается - мешает маечка. Я отпускаю твою со-блазнительную попку, ты опускаешь ноги на пол... начинаю снимать с тебя майку. Ты быстро освобождаешь руку из рукава, опускаешь ее и начинаешь гладить у меня между ног - меня словно пронзает током! Я вижу, что тебе не хватает того же. Я протискиваю свое колено ме-жду твоих красивых ног и прижимаюсь ногой к лобку. Наконец майка снята, закатавшийся вверх бюстгальтер тоже... Я двумя руками снизу приподнимаю твои прекрасные мячики гру-дей, большими пальцами глажу по кругу розовенькие сосочки... Ты закрываешь глаза и от-клоняешь голову назад... Это выше моих сил - такое чудо у меня в руках!!! Я начинаю цело-вать твою идеальную шею, твои обнаженные плечи, медленно спускаюсь, все ниже и вот я у цели - кончиком языка я провожу по твоим чудесным "клубничкам", медленно ласкаю их – сначала одну, потом другую, потом опять... Я уже впиваюсь всем ртом – ты сладострастно стонешь, нет, ты начала стонать еще раньше, но сейчас - более отчетливей... Это подстегивает меня, как удар током - мне хочется, чтобы тебе было еще лучше...
ОНА... Поэтому, я не тороплюсь и, игриво проводя коготочками по твоей попке, отстраняю тебя от своего тела. Медленно начинаю раздевать тебя, сняв твою обтягивающую футболку, тяну тебя к центру комнаты, там стоит очень большой отполированный стол. Я ложусь на не-го, раздвигаю ноги и притягиваю тебя к себе. Ногами обхватываю тебя, прижимая еще ближе, чувствую, как ты возбудился, как ты меня хочешь, мое желание не менее сильное, хочу за-няться любовью...
ОН... Я продолжаю целовать и гладить руками твое тело. Я опускаюсь, все ниже, щекочу языком твой пупок, потом вырываюсь из кольца твоих ног и снимаю трусики. Вот он, чудес-ный холмик! Рукой я глажу твои волоски, и начинаю целовать твои бедра. Пальцем нежно надавливаю на начало твоих губок. Ты закрываешь глаза и прогибаешься от удовольствия. Я раздвигаю губки, чтобы увидеть твой прекрасный розовый бутон. Аромат его возбуждает ме-ня еще сильнее! Я приникаю языком к твоей щелке и медленно, мягко провожу по всей ее длине... Ты вздрагиваешь, твои ноги конвульсивно сдвигаются, я их развожу руками. Я про-должаю лизать тебя, уже быстрее - мой язык то движется, чуть касаясь, то углубляется внутрь. Ты своим пальчиком помогаешь мне и теребишь свой клиторок. Мне это подсказыва-ет, куда мне направить язык... Постепенно я вытесняю твой пальчик, тогда ты берешь мою голову и прижимаешь ее еще сильнее. Твоя рука гладит меня по волосам. Ты уже очень влажная, горячая и вкусная! Я понимаю, что ты готова - по этому и по твоим вскрикам. Я сам уже не могу сдерживаться и хочу ворваться в тебя...
ОНА... Мое желание также сильно как и твое. Всем своим телом я даю понять тебе, что я хо-чу тебя все сильнее с каждой минутой, но оставляю инициативу за тобой. Я беру в свои руки твою голову, пальцами запутываясь у тебя в волосах. Мое тело изнывает по твоему, ему хо-чется, чтобы его ласкали везде, что бы оно чувствовало каждую клеточку, чтобы я не могла оторваться от тебя, о, мой ангел, войди в меня со всем чувством и страстью...
ОН… Я вижу, что медлить больше нельзя. Но, все еще мучая и себя и тебя, начинаю водить «головкой» по твоей щелке. Ты не можешь больше выдержать это «издевательство», обхва-тываешь меня ногами и с силой прижимаешь к себе. Член мягко и беспрепятственно про-скальзывает в твою истомившуюся «киску». Ты сладко вздыхаешь. Я рад, что тебе хорошо и хочу сделать еще лучше! Начинаю движения и продолжаю гладить твои ноги, бока, живот, ты вся извиваешься подо мной и помогаешь мне. Чувствую, что долго так не протяну, ведь я так долго жаждал встречи с тобой, так сильно хотел тебя! Но, судя по твоим телодвижениям, вижу, что тебя и не надо ждать. Я свожу твои ноги вместе, целую твои икры. Стало теснее, ощущения более контрастными, вдобавок ты мускулами влагалища сильно сдавливаешь «го-ловку» при моем движении вперед, заставляя меня терять голову. Да, действительно, я уже почти не соображаю от дикого наслаждения тобой! В какой-то момент ты прогибаешься всем телом, ты почти встала на «мостик», твой стон превратился в крик, твои глаза широко откры-лись. Это подстегивает меня как удар хлыстом!
Все, я больше не могу! Опять развожу твои ноги, резко выхожу и прижимаюсь уже снаружи. Брызги спермы орошают твою грудь, живот, стекаются в твой пупок, часть стекает с тебя, оставляя на столе мутные потеки.
Ты моя радость! Ты моя богиня! Я люблю тебя!
ГЛАВА 3.
Водные процедуры.
Они перебрались на кровать - шикарный и широченный «полигон» для проведения сексуальных «испытаний». Свечи, горящие в изголовье, отражались в огромном зеркале на потолке комнаты и освещали два обнаженных тела, сплетенных в эротичном объятии. Вой вьюги за окном перебивался приятным потрескиванием поленьев в большом камине, который создавал расслабляющее ощущение тепла, уюта и покоя.
Мэв лежал на спине, ее голова покоилась на его плече. Его рука нежно поглаживала волосы, шею и грудь красавицы. Опта лежала на боку, закинув ногу на его ноги, и лениво пе-ребирала его поникшее «оружие». Они обменивались ничего не значащими фразами. Посте-пенно таинственный полумрак комнаты и ласковое поглаживание любимой вдохнули новую жизнь в его член. Он стал наливаться кровью, понемногу, но непреклонно, разбухать и уве-личиваться в размерах.
Опта улыбнулась и не надолго прильнула к его теплым и умелым губам. «Подожди, у меня для тебя сюрприз!» – сказала она, оторвавшись от поцелуя. Опта грациозно поднялась, мягко высвободила свою руку, за которую Мэв пытался удержать ее, не желая расставаться, и приложила палец к своим губам, показывая: «Молчи…». Она накинула на себя полупрозрач-ный коротенький халатик, двумя руками поправила струящуюся гриву волос и стала спус-каться на первый этаж.
Загадочность Опты не позволяла расслабиться Мэву. В голове крутились разные вари-анты дальнейшего продолжения вечера. Легкая приятная музыка, видимо включенная Оптой, лившаяся плавным потоком снизу, еще больше распаляла его воображение. Когда он уже хо-тел окликнуть ее, Опта сама позвала его: «Спускайся ко мне! Только свет не включай. Вниз, прямо и направо». Не заставляя себя повторять дважды, Мэв стал спускаться по винтовой ле-стнице. Контрастная темень внизу заставляла идти на ощупь, и только узкая полоска голубо-ватого света, выбивавшаяся через неплотно прикрытую дверь, и направление музыки подска-зывали путь.
Мэв подошел и открыл дверь шире. Стало чуть светлее, но все равно – свет был при-глушенным. «Иди прямо», - услышал он ее голос. Его глаза уже привыкли к освещению. Оп-та сидела перед ним в позе «лотоса» на противоположном бортике очень маленького бассей-на или, скорее наоборот – большущей ванны, встроенной в пол. Синий свет струился откуда-то из глубины ванны, фантастично подсвечивая ее пышные волосы, красивое лицо и обна-женные руки, лежавшие на коленях ладонями вверх. Ее большие глаза сейчас были закрыты, ее прекрасное тело хорошо проглядывалось за прозрачной тканью полу распахнутого халати-ка.
Мэв подошел к перилам лесенки, поднялся на бортик и стал опускаться в воду. Она (вода) была приятно теплой и не горячей. «Садись на ступеньку и не двигайся», - властно приказала она. Он подчинился и опустился на широкую ступень под водой. Опта эффектно встала, отставила правую ногу на носок, высоко подняла свои руки, сладострастно потяну-лась, прогнув спину, потом резко опустила свои руки и повела плечами. Легкая ткань скольз-нула по ее телу и упала ее ногам. Опта, мягкими и пружинистыми шагами, подошла к нему, описав полукруг по бортику, взялась за поручень и, переступив через Мэва стала медленно опускаться. Взору Мэва предстала богиня секса во всем своем великолепии, словно Афроди-та, погружающаяся в морскую пену. Коснувшись ступнями дна, она, улыбаясь, подмигнула ему и, зазывающе облизнув свои губы, сказала: «Всегда хотела попробовать сделать это под водой!» - и погрузилась в воду с головой.
Мэв почувствовал как ее губы, не открываясь, коснулись его жаждущей плоти, а по-том всасывающе вобрали в себя его член, не забыв оголить головку. Теплый и быстрый язы-чок Опты стал облизывать головку по кругу, сначала в одну сторону, потом в другую. «Инте-ресно, долго ли она так сможет?» – думал Мэв, млея от удовольствия и вцепившись в перила от сладкого напряжения.
«Вставь мне! Оттрахай, как последнюю шлюху!», - явно в предвкушении, произнесла Опта, вынырнув и обняв Мэва за шею. И сама, не дожидаясь ответа, поправив рукой член Мэва, уселась сверху. Где-то щелкнув, она включила джакузи, взялась за перила, закрыла глаза и, откинув голову назад, стала с наслаждением, медленно насаживать себя на Мэва.
«Экспериментатор движений вверх-вниз», - возникла ассоциация старой песни «Али-сы» в голове у Мэва. Он взялся за ее аккуратную попку и стал помогать двигаться. Она дви-галась очень медленно, желая прочувствовать все. Казалось, Опта прислушивается к своим ощущениям, но постепенно темп стал ускоряться, вода стала переливаться через край, добав-ляя к звуку схлопывания пузырьков, хлюпанье воды об пол. Уже, даже с какой-то агрессив-ностью, Опта резко нанизывала свою плоть на колосс Мэва и умоляющим голосом просила: «Давай, давай, быстрей, е… меня!». Мэв не мог оставаться безучастным, он встал на ноги и силой двигался внутри любимой, стараясь забраться как можно глубже. Так продолжалось не долго, Опта с силой схватила Мэва за плечо, стиснула зубы и опустила голову. Еще несколь-ко движений: «О, боже! Я кончаю!», - с упоением вскрикнула она и безвольно повисла в объ-ятиях любимого. Но потом, почти сразу: «Еще!», - хищно произнесла она и, оттолкнувшись ногами о бортик, соскочила с Мэва и оказалась у противоположного бортика. Там было мельче, она повернулась задом и игриво завиляла им.
Взведенный до предела Мэв, накинулся на нее сзади и, смяв груди руками, одним рывком вошел в Опту. Не успевшая остыть после первого оргазма Опта опять была на грани, она извивалась и прогибалась под мощным напором Мэва, который, казалось, обезумел от всего потока наслаждений обрушившихся на него в эту чудесную ночь! Рукой Опта то глади-ла у себя между ног, то яички Мэва.
Два прекрасных любовника не могли больше продолжать. Через секунду образовался волшебный коктейль из воды, смазки, спермы, стонов, рычаний, криков, безумного наслаж-дения и счастья!
Бой часов заглушил все остальные звуки. Наступил Новый 2003 год!
Конец первой части.
Aligator
|
K-Vic
Скептик
27/7/2003
00:11:31
|  RE: RE: Истории:
2Aligator: когда книгу допишешь, пришлешь мне именную с автографом???
Руки... Ноги... Главное - хвост!
|
малышка_Ло
Скептик
27/7/2003
00:41:12
| RE: RE: Истории:
2Aligator:
Просто влюбилась в тебя!!! (шепчу на ушко)
|
Милиса
Гость
27/7/2003
02:57:02
| RE: RE: Истории:
хорошо жить.
прикольно все это.
|
Алена - Глюкоза
Гость
27/7/2003
10:34:03
| RE: RE: Истории:
2Аligator
Этого я от тебя еще не читала.. Приеду из отпуска расцелую..
|
Холостяк
Гость
27/7/2003
11:50:55
| RE: RE: Истории:
Как бегут года! Вспоминаю Алену. Так хорошо ее помню, будто разошлись прошлым летом. Когда я познакомился с ней, ей было ровно восемнадцать. Мы прожили вместе два года. Получается, что ее нет со мной уже около (вообщем много) лет!
Алена! Часто вспоминая подробности наших встреч, я продолжал удивляться - как могла она отдаваться мне так самозабвенно и восторженно, не любя? В течение двух лет она стремилась ко мне, сама звонила мне, когда у нее выдавался свободный вечер. Все свободное время мы проводили вместе и большую его часть в постели. Как раскованно и сладострастно она удовлетворяла мои причудливые желания. Рассудочность в такие дни таяла в моей голове, как воск на огне, и ее зовущая слабость, разнеженная покорность будили во мне зверя. Я брал ее истово, и приходил в восторг от ее томных постанываний, от сознания, что ей хорошо со мной.
"Я не люблю тебя. Зачем продолжать?" - сказала она, спустя два года нашей совместной жизни. Оскорбленное самолюбие бросило мне кровь в голову: "Ну, так давай расстанемся!" Странно, но на глазах у нее все же выступили слезы. Может она надеялась, что я, как прежде, начну убеждать ее в своей любви. Глаза ее набухли от слез, она сняла с пальца подаренное мною золотое колечко. И мы разошлись в разные стороны.
В суете будней, среди житейских забот не замечаешь времени. Ум, физические силы направлены к достижению различных целей. Но так хитро устроен мозг, что эту боль - боль одиночества - он может обнажить в сердце в любую минуту. Бывает, едешь в трамвае, сидишь у окошка, разглядываешь прохожих и вдруг...
Алена! Неужели я не увижу тебя среди прохожих! Ведь мы живем в одном городе. Ну, и что бы я ей сказал? Я бы... я бы заглянул в глаза: Алена, будь снова моей. Ты мне нужна! Ведь тебе было так хорошо со мной!
И услужливая память начинает прокручивать сцены, словно виденные мною когда-то в кино - в цвете, с голосами. Вот летний день и двое молодых людей едут в автобусе на окраину города. Люди потеют, у ЕЁ на лбу капельки пота. Я держусь за поручень, она держится за мою руку. Солнце печет сквозь окна, люди героически изнемогают и тошнотворный запах людской скученности плотной массой висит в воздухе. Мы едем на пустую квартиру, чтобы заниматься любовью. Я украдкой гляжу на НЕЁ - капельки пота стекают со лба на виски, блузка от тяжелого дыхания вздымается порывисто - и странно, вместо отвращения я испытываю вожделение и ощущаю, как в плавках забился упругой силой мой дружок.
Вот мы входим в квартиру. Снимаем туфли. Прохлада, полумрак. ОНА в коридоре у зеркала поправляет волосы. Я подошел сзади, плотно прижался к ее крутым ягодицам, впился губами в шею. Руки мои, преодолевая ее слабое сопротивление, залезли под юбку и стали стремительно снимать трусики. "Ну, если ты так хочешь..." - тихо прошептала она и, упершись руками в стену, податливо расставила ноги. Я спустил брюки, чуть подогнув ноги, пристроился и вонзил дружка в горячую глубину. Шумно дыша, мы оба отдавались как-то сумбурно и беспорядочно. О, миг блаженства! Словно в судороге выгнулось мое тело, где-то в глубине ее чрева ударила моя струя, и... оцепенение стряхнулось. Я вытащил дружка и убедился, что в ванную пройти не смогу, так как на ногах, словно кандалы, висели скрученные брюки - пришлось поскакать. ОНА , плечом облокотившись на стену коридора, засмеялась. Да, вид действительно был забавный - молодой мужчина в рубашке с галстуком, спущенных брюках с дружком, стоящим на 19.00, скачет по коридору в ванную комнату.
Однажды я повез ее на машине загород. Теплым летним вечером мы гуляли по берегу моря, вдыхая йодистый аромат. Она прижималась ко мне своим горячим телом. Большие сосны отбрасывали в мерцающем свете жутковатые тени, а взморье пугало своей безлюдной тишиной. Мы вернулись в машину. Я сел за руль и, слившись с НЕЙ в горячем поцелуе, неловко выгнулся набок. Мое положение не давало простора для проявления желаний. Дружок налился тяжестью и уперся в брючную ткань. Своими маленькими ручками она поглаживала мой торс, ногу, и наконец нащупала дружка. В темноте я не видел ее глаз, но ощутил прерывистое горячее дыхание. Она расстегнула мои брюки, дернула плавки, и дружок выскочил наружу. Она со стоном согнулась и прижалась пылающим лицом к упругому дружку. Я откинулся на сидение и сладким покалыванием ощущал, как она ласкала моего дружка щекотанием ресниц, прикосновением бархатной кожи щек и горячих губ. Когда я застонал от избытка чувств, она открыла ротик и, схватив дружка двумя кулачками, стала его шумно обсасывать. Она крутила шершавым языком, задвигала дружка то вглубь гортани, то стискивала его губами. Рука моя лежала на ее, подрагивающей от возбуждения, подруге. Безмерная нежность и радость охватила меня с ног до головы. Толчок. Она откинулась в сторону, и клейкие капли ударили в приборную доску.
|
Холостяк
Гость
27/7/2003
11:57:33
| RE: RE: Истории:
ТЫ! Когда мы проводили время вместе, гуляя по улицам города, то почему-то ссорились по пустякам. Ты так быстро раздражалась! Я тоже не уступал. Почему я вызывал в тебе раздражение? Ты делала мне много замечаний - не так говоришь, не так смотришь, не так ходишь. Ты хотела, чтобы я стал лучше? Чтоб я стал таким, каким ты хотела бы меня видеть? Но я был не в состоянии переделать себя. А ты не смогла мне этого простить.
Однажды, когда ее родители уехали на несколько дней, она предложила мне пожить у нее три дня. Мы разместились на широкой родительской тахте. "Я люблю простор", - сказала она мне и легла по диагонали. То ли родные стены так ободряли ее, то ли ее радовала возможность пожить почти семейной жизнью без перерыва почти целых трое суток, но она вся светилась от радости. Мы резвились всю ночь. После завтрака прогулялись по парку. Обед с вином. И снова в постель. Ближе к вечеру мы все еще занимались этим делом. Сказать по правде, мой дружок еще исправно стоял, но находился как бы под анестезией - то есть ничего не чувствовал. Но раз любимая задирает ноги кверху, грех отказывать. Она лежала на спине, ноги покоились у меня на плечах, а я стоял перед ней на коленях и мерно раскачивался, как челнок. Отсутствие уже страстного напора, мокрота, уже дружок мой частенько вываливался из пещеры. Вход в пещеру теперь был просторен, и потому я, не помогая ему руками, мог всякий раз толчком запихивать его обратно в благодатное отверстие. И вот опять. Примерился, вонзил в подругу и..., вскрикнув, она соскочила с постели. "Что такое?" - я ничего не почувствовал и потому не понял. Она посмотрела на меня с конфузией и упреком. "Ты не в отверстие попал. Специально?" Я божился, что не нарочно.
Мы оделись и поехали в ресторан. Вернулись ближе к часу ночи. В проветренной спальне было свежо. Мы расставили по вазам цветы, и как будто не было и в помине напряженных суток. К моему глубокому удивлению дружок опять налился упругой силой. Прижавшись ко мне для поцелуя, ОНА сквозь одежду ощутила это. Она стала раздеваться, повернувшись ко мне спиной. Я тоже разделся, кидая одежду прямо на пол. Шагнул к ней, прижался к ее спине. Протянул руки, взял в ладони груди и попытался повернуть ее к себе. Она не поворачивалась. Я опять попытался повернуть. Стоя по-прежнему ко мне спиной, она прижалась ягодицами к моему дружку и, постанывая, стала тереться об него. "Она хочет, чтобы я взял ее... сзади", - осенила меня потрясающая догадка. От необычайности я и сам задрожал мелкой дрожью, но стал приноравливаться. Ворвавшись внутрь, дружок ощутил сухой жар и стал стремительно набухать. ОНА застонала. Ощутив снизу выворачивающую силу, я вскрикнул и сильно сжал ее груди. Толчками прошла теплая волна.
Однажды, спустя почти год после нашего расставания, я не выдержал, позвонил ей на работу и договорился о встрече. Был холодный, ветреный вечер и, как назло, мы долго не могли попасть ни в какое кафе. Мы ходили по городу уже около часа в поисках пристанища, продрогли, и она несколько раз уже порывалась уйти. Я объяснил, что мне нужно сказать ей что-то важное, но я не могу сделать этого на улице. Глупейшая ситуация! Она снизошла до терпения. Наконец мы заскочили в кафе, заказали кофе и коньяк.
Я смотрел на нее и не узнавал. Фигурка стала даже еще лучше, но глаза - неискренние уже, бегающие глаза. Это не она, не моя ...... Мы пили горячий кофе. Я стал расспрашивать о ее жизни. С кем она живет сейчас? "Ни с кем". Были ли у нее мужчины в последнее время? Пугающая меня улыбка обезобразила ее рот: "Да. Был один". Ну, и как? "Я была с ним счастлива". Ревность стальными когтями сковала мое сердце. "Почему же теперь ты одна? Почему не живешь с ним?" "Жизнь - сложная штука", - и она опять засмеялась таким противным неискренним смехом. Я видел перед собой чужого человека, но, надеясь переубедить реальность, сделал еще одну попытку: "Вернись ко мне! Ты мне нужна!" Она холодно посмотрела на меня и сказала: "Зачем? Я никогда не любила тебя. А жить рядом, не любя, может быть смогла бы, но пока не хочу". "Не любила, никогда не любила", - повторял я как оглушенный, и залпом пил свой коньяк. Она удивленно сказала: "Ой, ты так побледнел!" И заторопилась на выход, видно боясь, что я затею прямо за столом скандал. Но я был просто оглушен, контужен. Мне не было смысла затевать скандал, потому что не было возможности вернуть ее к себе, вернуть наше прошлое.
|
Холостяк
Гость
27/7/2003
12:05:29
| RE: RE: Истории:
Я тоже не ангел. Сколько у меня было женщин? Однажды, в подвыпившей компании, когда мужчины начали хвалиться своими победами над женщинами, я тоже напряг память и попытался пересчитать. В конце второго десятка стал повторяться и запутался. А чем старше я становлюсь, тем больше меня гнетут угрызения совести. Я всегда считал себя однолюбом, но почему-то не мог задерживаться рядом с одной женщиной длительное время. От нескольких дней до нескольких месяцев, а потом я искал оправдание для разрыва. Я находил каждый раз веские основания. Но чем старше я становлюсь, тем чаще вспоминаю во сне знакомые заплаканные женские лица.
Наверное, было бы справедливо, чтобы каждый мужчина имел хоть раз в жизни возможность испытать, как лишается девственности девушка, чтобы стать для нее первым и любимым мужчиной. Но раз мужчин и женщин в этом мире примерно поровну, то значит каждый мужчина, получив один раз такую возможность, должен воздерживаться в дальнейшем от таких попыток. Потому что каждая новая успешная попытка - это захват чужого права, захват чужого неповторимого счастья. И я виновен. Еще три раза, если не вспоминать об Алене, проходил я этот Рубикон. Что мог бы я сказать в свое оправдание?
Первый раз это случилось, когда мне было 23 года. Я был свеж, бодр, энергичен. Я шел по весеннему городу в кожаном пальто и с солидным дипломатом - спешил по делам. И вдруг у витрины магазина увидел очаровательную прилично одетую блондинку. Лунообразное лицо, маленький ротик и огромные голубые глаза. Я не мог пройти мимо. Я подошел к ней. В те годы я был напорист и обаятелен. В коротком непринужденном разговоре я узнал, что она из Крыма, приехала в отпуск посмотреть наш город, остановилась в гостинице "Интурист". Я выразил желание стать в этот вечер ее гидом. Договорились, что я пойду в 19.00 к ней в номер, и мы отправимся бродить по городу.
Бродить нам не пришлось. Я действительно пришел вечером к ней в номер. Но в дипломате у меня лежала бутылка хорошего вина и коробка конфет. В тот же вечер мне пришлось преодолевать ее постоянное сопротивление. Сначала она отказывалась остаться в номере, мол, лучше пойти погулять; потом она не хотела пить вино; позже она возражала, чтобы я остался у нее на ночь. Но я был настойчив - не обижался на отказы, убеждал ее ласковой речью и мудрыми аргументами. Читал ей стихи, говорил всякие всякости. И когда на часах отстучало полночь, испросил разрешения прилечь на соседней койке до утра.
К себе она легла в одежде, не раздеваясь. Я полежал на своей кушетке минут пятнадцать, обдумывая, с чего бы начать "агрессию". Не придумав ничего умного, просто подошел к ее кушетке и прилег рядом. Она и вправду нравилась мне, и я с неподдельной лаской стал целовать ее чуть припухшие губы. Постепенно все более возбуждаясь, я раздевал ее и покрывал поцелуями все новые части ее тела - шею, предплечья, груди. Она уже не сопротивлялась - лежала в расслабленном изнеможении. Я раздел ее полностью, быстро скинул одежду с себя и, раздвинув ее ноги, возлег сверху. Мой дружок тыкался в поисках входа. Я помог ему пальцами и, дернувшись всем телом, засадил внутрь. Она вскрикнула. "Неужели девушка... была?" - обожгла меня мысль. Почему же ничего не сказала раньше? "Что случилось? Тебе больно?" - спросил я ее испуганно. "Нет... Уже не больно", - тихо прошептала она, обвила мою шею руками и горячими поцелуями стала покрывать мое лицо. "Девушка так легко не перенесла бы этого", - успокоил я себя и продолжал свое дело с достаточным усердием. Потом мы по очереди бегали в ванную. В комнате света не зажигали. Снова постель и снова ласки любви - на 3-й или 4-й раз она вошла во вкус и отдавалась уже с наслаждением. О, годы молодости! Откуда брались силы?
Заснув уже под утро, изрядно помятые, но веселые, мы поднялись ближе к полудню. И вот тут то я увидел смятую простынь. На ней проступало несколько засохших пятен крови. "Так ты была девушкой?" "Теперь это уже не важно. Я счастлива", - и она, прильнув ко мне, поцеловала долгим и нежным поцелуем.
|
Анена - Глюкоза
Гость
27/7/2003
12:09:57
| RE: RE: Истории:
Сгустится смерти ночь,
Но мне и в смертный час
Страстей не превозмочь!
Но юношей краса из мира не уйдет,
И тот же стон сердец
Пронзит небесный свод
|
Aligator
Оптимист
30/7/2003
23:06:21
| RE: RE: Истории:
K-VIC: допишу пришлю, пока нехватает рабочего материала, поэтому дело идет туго....
Малышка Ло: ну зачем же так при всех? :-)
Алена-Глюкоза: ловлю на слове ;-)
Aligator
|
Холостяк
Гость
12/8/2003
02:25:06
| RE: RE: Истории:
Сколько я был с ней знаком? Она пробыла в моем городе четыре дня, все ночи стали праздниками нашей любви. Потом она писала мне письма, я отвечал ей короче, но тоже регулярно. Она не ставила мне вопрос о женитьбе. А я не мог на это решиться. Своего жилья я не имел (жил вместе с родителями), зарплаты инженера не хватало даже для меня. Я был совершеннолетним, имел специальность и работу, но не мог считать себя самостоятельным. Постепенно наша переписка затихла. Ее последнее письмо было закапано. Она писала, что плачет и не видит возможности избежать разрыва, ей горько, что я такой нерешительный, но она никого не винит.
|
Холостяк
Гость
12/8/2003
02:27:27
| RE: RE: Истории:
Алена! Может моя мука по тебе это мой крест за женщин, которых я оставил когда-то.
|
Холостяк
Гость
24/8/2003
14:11:40
|  RE: RE: Истории:
Алёнка
тебе
Снова лунный свет в окне, снова мысли о тебе,
Вовремя не понял я, что ты значишь для меня.
Упустил, не уберег – будет для меня урок
Видно, так уж суждено, знаю лишь одно:
Я не забуду никогда твои глаза, твою улыбку,
Я пронесу через года свою вину , свою ошибку.
Я не забуду никогда эту любовь и это чудо.
Я пронесу через года, я не забуду.
|
Aligator
Оптимист
29/8/2003
19:21:14
| RE: RE: Истории:
Реальная история о том что было... или будет...
УБИТЬ ЗВЕРЯ.
Серый мертвый лес. Вокруг все серое. Серое и мертвое. Даже полосы тумана серой паутиной преграждают путь. Лишь изредка ядовитый пар разбавляет желтым облаком зло-вонную атмосферу. Полупрозрачные деревья застыли, поблескивая стеклянными поверхно-стями серых стволов. Здесь все не так.
Здесь нет ветра, поэтому облака тумана могут висеть неподвижно часами. Здесь нет ночи и дня, только (опять это слово) серые сумерки. Здесь нет времени, оно застыло.
Над всем этим тишина. Тишина кричит, тишина сводит с ума, даже скорей не она, а та дикая комбинация звуков, которые все-таки есть, которые сопровождают всю дорогу на про-тяжении… Ха! Недели, двух? Не знаю. Все это время только бьющие, как молот, удары сердца вперемешку с тяжелым дыханием, да звонкий хруст, ломающейся под подошвами стеклянной травы. Монотонность звуков разбавляет потрескивание дозиметра. Иногда, когда он начинает слишком шуметь, приходится менять направление. Это бесит и выводит из себя – все и так порядком надоело.
Здесь нет зверей и нет людей. Если сказать точнее, здесь только один Зверь – моя цель, и один человек – я.
Синяя точка на дисплее сканера дальнего обнаружения все ближе отодвигается к краю. Зверь движется быстрее, чем я и уходит все дальше. Он зализывает раны и готовится к новой атаке. Этот бой должен быть последним. Я вымотан до предела, глаза сами закрыва-ются на ходу и я с трудом отличаю реальность от сна – стимуляторы уже практически не по-могают, держусь только за счет внутренней саморегуляции. Боевой скафандр высшей степе-ни защиты пришел в негодность после первого поединка со Зверем. Он просто не был рас-считан на то оружие, которое применил противник – до сих пор не понимаю, как я сам-то остался цел. Боеприпасов тоже не густо. «М да…совсем не весело»…
Опа! Зверь вышел из зоны обнаружения сканера. Приходится полагаться на интуицию и на слух. На проложенный Зверем след надежды мало – после третей стычки я обнаружил, что он научился выпускать телесных фантомов, которые ломали траву и лес не хуже ориги-нала. Лопнувший студенистый пузырь заставляет вздрогнуть. Зажмурившись и задержав ды-хание, быстро пересекаю струю желтого газа, система искусственной очистки воздуха не ра-ботает. Слишком быстро, писк дозиметра слился в надрывную единую ноту! Влево, быстрей! Да, тут лучше! Так, глотнуть еще дозу стероидов.
Теперь надо поосторожней – красные пятна на дисплее подсказывают очаги тлеющей радиации. Их все больше и больше. Вот здесь может притаиться Зверь! Здесь он может заря-диться и отлежаться. Сканер стал бесполезен – слишком много наведенных полей. Опускаю его в боковой карман остатков скафандра и перехватываю Уничтожитель поудобнее. Унич-тожитель, «почувствовав» мою руку, выдал сигнализатором: «Идентификация пройдена. Го-тов к бою».
Предчувствие! Шестое чувство! То, из-за чего я здесь. Сейчас он появится!
Точно - хруст, звон и, почти ультразвуковой, свист подсказал – Зверь разгоняется, скоро он будет здесь. У меня мало времени (триста км в час - не шутка), но я готов – одна нога опущена на колено, щекой ощущаю холодный пластик приклада. В груди разгорается огонь ожидания битвы.
Вот, уже видно, как исчезают верхушки деревьев, подминаемые Зверем. Вот и он сам – двадцатитонная двухэтажная шарообразная махина! Серебреная оболочка, кажется, светит-ся и переливается на фоне мертвого леса. Завораживающее и пугающее зрелище!
Сейчас он остановится…я надеюсь. Зверь всегда так делает перед ударом, но аксиома ли это? Только бы не пропустить этот момент, это всегда неожиданно и очень резко, – потом будет поздно. Взметнув перед собой миллиард осколков, Зверь врезался в землю в пятидеся-ти метрах от меня, опуская щупальца-опоры.
Я дергаю спусковой крючок. Разрывные пули щелчками выскочили из ствола и, взвизгнув дюзами, устремились к цели. Я перекатываюсь на несколько метров в сторону и отжимаю рычаг подствольника – две плазменные гранаты ушли туда же. Пули с громким хлюпаньем вошли в тело Зверя и, сразу же, оболочка его лопнула от внутренних взрывов, выплеснув брызги ядовито-синей слизи. Одна граната прошла мимо, а вторая с шипением превратила голову, или точнее верх тела Зверя в пыль. Но и Зверь успел атаковать. Вовремя я крутанулся – электрический разряд вскипятил землю там, где я только что находился, а рой красных свистящих игл пронесся рядом. Две иглы пронзили мне плечо, одна оцарапала ще-ку. Боли почти нет, не до нее сейчас. Выпустить еще серию! Черт, не успел – оранжевый го-рящий шар врезался мне в ногу. Теряя сознание, я все же успел скатиться в какую-то выемку.
Я очнулся от уколов автоматической аптечки, казалось, она сошла с ума. Сознание вернулось быстро. С ним пришла боль. Адская боль! В ногу как будто вцепилась стая чертей, пытаясь затащить меня в преисподнюю, а на моем плече они, по-моему, соревновались в Дартц. Надо что-то срочно делать, но выбор не большой: или схватить Уничтожитель, кото-рый валяется рядом, чтобы добить Зверя (но смогу ли я это сделать и не отключится опять от болевого шока) или потерять секунды и блокировать эту боль? Я выбрал второе. Собрав всю психоэнергетику в кулак, я сжал боль до размеров яблока, потом вишни, потом макового зерна. Почти опять теряя сознание, я успел резко распределить ее по всему телу. Вот так то – теперь болит все, но чуть-чуть!
Потекшее с края оврага расплавленное стекло травы, было для меня неожиданностью. Я перекатился к Уничтожителю. И, вдруг, серебряная туша Зверя нависла надо мной. Зверь стал меньше, раза в два, наверно, но он уже перегруппировался и был как новый. Метабо-лизм еще не закончился, на теле с фантастической скоростью вырастали какие-то выступы, шипы, отростки. Часть шипов, удлиняясь, тянулись ко мне.
До уничтожителя я уже не успею! Мозг лихорадочно искал выход из ситуации, мысли скакали в голове, путаясь и сбивая друг друга. Шипы все ближе!
ПР - ПОРТАТИВНЫЙ РАКЕТОДРОМ ПО ВЫВОДУ АВАРИЙНОГО СПУТНИКА НА ОРБИТУ!!!
Переворачиваюсь на бок, срываю захваты крепления ПР к рюкзаку-контейнеру, став-лю трубу-направляющую вертикально. Шарик спутника почти уперся в Зверя. Автоматиче-ская опора вгрызлась в землю, красный индикатор сменил свой цвет на зеленый. Знаю, что обгорю, но выхода нет.
- Аста-ла–виста, бэби! - вспомнились слова из какого-то старого фильма про робота.
Пуск!!!!
Я кинулся в сторону. Сильный удар сзади подтолкнул меня, грохот взревевшего дви-гателя ощущался каждой клеткой моего тела. Огненный смерч обогнал меня, окрасив все во-круг в алый цвет. Потом все померкло и затихло…
Эпилог.
Шифрограмма:
Отправитель: Станция слежения №3351-Х.
Получатель: База.
Тема: Адские пляски.
«Охотник задание выполнил. Подтверждение – 17:30, аварийный спутник связи «Буй» №146-02»
Aligator
|
Aligator
Оптимист
04/9/2003
17:50:18
| RE: RE: Истории:
Нереальная история о том чего не было... или не будет...
«Она – не она или Аленький цветочек-2»
Фантасмагорический триллер-бред с примесями эротических воспоминаний на почве алкогольного размышления о смысле жизни.
Как всегда в пятницу много народа. Душно. Алкоголь в голове уже шумит. Надо вый-ти проветрится покурить, хотя и на улице сейчас, в конце лета, не намного прохладнее. Спускаюсь по лестнице со второго этажа, прохожу мимо барной стойки, открываю дверь и вот я на улице. Облокотившись о строительные леса (рядом облагораживают фасад), прику-рил сигарету…
Фантастика!!!!! Какая девушка!!!!! Чудо!!!!! Она идет, нет, не идет, «плывет» по мос-товой, не спешной походкой, покачивая бедрами, как на подиуме, выстраивая цепочку сле-дов в одну незримую линию. Цокот туфелек, с острым носиком и на длиннющей шпильке, в соавторстве с (ха!) милли-юбкой и божественными ногами, из-за которых попадают в ава-рию парни, вводят в транс, а сам цокот, кажется, перестукивает в ушах – «возь-ми, возь-ми, возь-ми». Густая грива темных волосы, (как это по-русски? – до попы), чуть отсвечивая в лу-чах заходящего солнца рыжеватым оттенком, оттягивает голову назад, заставляя подбородок глядеть чуть вверх, а саму девушку, выглядеть независимо и гордо, как и подобает быть та-кой внеземной красоте.
И глаза, да глаза! Глаза – ласковая молния, глаза - трясина, омут, бездна, глаза, – ко-торые сводят с ума, глаза – которые заставляют все забыть (где я, что я, вы не скажите какой сейчас год?), глаза – манящие, зовущие. Эти огромные глазища, я уже вижу, голубые глаза, обрамленные, как самый дорогой сапфир в платиновой оправе с иридиевыми вставками, длинными красивыми ресницами, лучатся сексуальной энергетикой, притягивая взгляд, как магнитом, гипнотизируя мое сердце (да и не только мое, наверное) на игру «Кто быстрее ра-зобьет грудную клетку?».
Загадочная улыбка пухленьких аккуратненьких губ, говорящая, что обладательнице хорошо, приятно идти по городу, что ей нравятся устремленные на нее восхищенные взгля-ды мужчин, что ей нравятся все вокруг, что она нравится сама себе – эта улыбка заворажива-ет, ослепляет, стреляет, убивает и лечит, лаская ошалевшее сознание.
Темный топик с оранжевой надписью Intimby.net… Стоп! Вот это да! Она из на-ших!!! Кто она?! Ой, о чем это я? Ах, да…. Темный топик с оранжевой надписью Intimby.net, очень легкий и узенький, выгодно подчеркивает чуть загорелые золотистые обнаженные плечи, совершенные руки, нежную шею, эротичный вызывающий пупок. УУУУУ!!!!! – Дис-нея смотрели? Хочу! Хочу впиться губами в эту плоть, целовать эти плечи, эту шею, этот пупок, хочу почувствовать эти руки у себя на плечах, хочу сорвать этот топик и приникнуть к этим клубничкам груди, выпирающие через тонкую ткань, хочу, чтобы эти ноги, о, какие это ноги («чтоб любить эти ноги нужен белый кадиллак» - так вроде поется?), обвили мою талию, хочу….
А, черт! Истлевшая сигарета обожгла пальцы. Я понял, что рот у меня самопроиз-вольно открылся уже давно. И… «Этого не может быть, потому что этого не может быть ни-когда» – я понял, что она идет именно ко мне!
- Ты мне нравишься, - блеснув своей ослепительной улыбкой безапелляционно «до-била» меня незнакомка.
Грохот, потрясший площадь Победы, подсказал мне, что моя нижняя челюсть грохну-лась на асфальт, а шорох, раскатывающегося по мостовой моего языка, заглушил шорох шин, проезжающих по проспекту автомобилей. Банальность типа - ты мне тоже, произнести не удалось.
- Я знаю, что я тебе тоже, - прочитала мои мысли девушка.
И, о боже, что это?! Ласковая улыбка стала растягиваться в идиотскую ухмылку и, вот, уже все лицо стало меняться - скулы удлиняться, щетина росла спринтерскими темпами, зубы превращались в огромные грязные клыки. Одежда трещала по швам – тело раздувалось и теряло очертания. Уже, не руки, а звериные лапы, стали тянуться ко мне. Из пасти чудови-ща вырвалось злобное рычание, обдав меня вонью гнили и смерти. Метаморфоза произошла очень быстро, секунды за две или три – быстрей, чем я описываю. Хотя, за чем я это делаю, вы итак все это видели не один раз в различных американских ужастиках?
Жуткий парализующий страх сковал мое тело. Разум отказывался это принимать, и последнее, что я услышал, перед тем как провалится в темную бездну - это чужая мысль, с негодование воплем вонзившаяся в мой мозг: «Все мужики козлы! А надо было меня просто поцеловать, вот такую – некрасивую»…
- Старина Алигатор, что с тобой? – вопрос и недоуменный взгляд Оушенборна вернул меня в действительность.
- Да, бл…(непереводимая игра слов) пить мне меньше надо! – неожиданно резко ответил я и, испугавшись, что обижу друга, уже мягче добавил, – пошли Леха пива попьем.
Полумрак бара, приятная музыка, молчаливые рыбки за спиной, янтарное пиво на столе – я снова здесь, со своими друзьями и к чертям подальше, все произошедшее!
Aligator
|
малышка_Ло
Скептик
07/9/2003
12:50:22
| RE: RE: Истории:
2Aligator
Ваууу... %-)))
|
Aligator
Оптимист
09/9/2003
16:42:18
| RE: RE: Истории:
«Ни одной розы…»
Грустная не сказка по мотивам не одноименной песни.
КТО ЕСТЬ КТО.
Жил-был Художник один. Жил не богато. Люди, в городе, в котором он жил, были скупы и жадны, да и в моде в то время были художники из Англиции или Италлы, поэтому, ни чего уж тут не попишешь, приходилось Художнику зарабатывать на жизнь написанием портретов этих самовлюбленных господ и их праздных барышень. В свободное время он уходил за город и писал чудесные картины, перенося идиллию природы на холст. Больше всего ему нравилось рисовать душистые цветочные луга, лес, поддернутый осенним увяда-ние листвы, ели, наклонившиеся под тяжестью белоснежного снега, журчащие ручьи в лучах ослепительного солнца, вливающие жизнь в уставшую за зиму землю. Но город, ненавист-ный грязный город, заставлял его возвращаться, чтобы с утра вставать, идти приукрашивать безжизненные лица своих заказчиков, сглаживать толстые щеки, прятать тройные подбород-ки, рисовать греческие носы вместо картофелин, потом покупать свой инструмент и опять на свободу. Домик его стоял на окраине города, в стороне от городской площади, на которой жила Бывшая актриса.
Жила-была Бывшая Актриса. Она давно поняла, что это не ее призвание выступать на подмостках местного театра - да, восхищение публики, да, охапки прекрасных букетов цве-тов, да, бури аплодисментов, но, с другой стороны – ежедневный труд, заучивание моноло-гов, репетиции, ссоры с режиссером. И она стала предпринимателем, благо имелось много «нужных» знакомых, да и сбережения от выступлений позволяли это сделать. Она открыла школу артистического мастерства, пригласила преподавать лучших мастеров сцены. Богатые мамаши с удовольствием приводили своих детей в школу, и с меньшим удовольствием, а ес-ли точнее, без оного оплачивали обучение. Бывшая актриса любила жить весело и беззабот-но. Каждый вечер красивые длинные лимузины подъезжали к ее подъезду, красивые мужчи-ны встречали ее и дарили цветы. Вместе они ехали в казино, проигрывали и выигрывали, ехали в ресторан, заказывали дорогие яства. Холеные официанты, предугадывали каждое желание, желая получить щедрые чаевые, танцоры и танцовщицы, казалось, танцевали толь-ко для них.
Жила-была Танцовщица. Она жила напротив дома Художника через улицу. Она лю-била танцевать, танец был ее жизнью. Сколько себя помнила, она всегда танцевала – танце-вала, когда была совсем еще маленькая, танцевала, когда училась в школе и танцевала сей-час. Она была молода и мир казался красивым и добрым, все огорчения легко сглаживались ее увлечением. Танцевать приходилось и в ресторанах, и на сценах концертных залов, в группах подтанцовки заезжих певцов. Ни один раз они звали ее с собой в Столицу, но она не могла уехать, потому что рядом жил Художник.
Танцовщица любила Художника. Она часто встречала его на улице, здоровалась с ним, но, видя задумчивые, погруженные в себя глаза Художника, не осмеливалась нарушить эту загадочную погруженность дальнейшим разговором и взглядом провожала проходящего маэстро кисти. Много раз она прокручивала в голове варианты, как подойдет к нему, что скажет, но всегда нерешительность ее натуры останавливала Танцовщицу.
Художник любил Бывшую актрису. Она понравилась ему еще в театре, куда он одна-жды, поддавшись на уговоры друга Поэта, сходил, отложив свой творческий поход на при-роду. После этого он все время ходил в театр на представления, в которых играла еще не Бывшая Актриса, и очень загрустил, когда она перестала выступать. Тогда, идя рисовать природу, он намеренно делал крюк, чтобы пройти по площади, в надежде увидеть свою лю-бимую женщину. Однажды его пригласили рисовать портрет Бывшей Актрисы и Художник попал к ней домой. Ему не пришлось приукрашивать что-то, Бывшая актриса была прекрасна и рисовать ее было легко, но Художник не спешил, стремясь оттянуть тот момент, когда на-до сложить свои инструменты и уйти.
Художник знал, что в него влюблена Танцовщица. От наметанного глаза не ускользал, тот печальный взгляд Танцовщицы, которым она встречала его. Он симпатизировал этому красивому юному созданию, но сердце и разум были заполнены Бывшей актрисой.
Бывшая актриса любила цветы и себя, но больше всего она любила деньги. Цветы ей напоминали о былой славе, себя она любила – ну, надо же было кого-то любить, а деньги – кто не любит деньги? Но не так сильно как она. Она знала, что ее любит Художник, она это заметила, по его восхищенным глазам, которыми он смотрел на нее когда она выступала, и потом, когда он рисовал ее портрет. Но, одним чудаком больше, одним меньше - что он мог дать ей кроме своей любви?
КАК ЭТО БЫЛО.
Однажды, Художник сидел в гостях у своего друга Поэта. Они сидели, пили кофе и слушали магнитофон. Тут Художник услышал красивую песню. Озарение блеснуло в голове. «Я знаю, что мне делать!». Он попросил Поэта написать ему самое красивое стихотворение о любви, точнее, признание в любви. Поэт согласился.
Три ночи горел свет в окне художника, три дня Танцовщица не видела его, а только смутный силуэт Художника в окне за шторой. Два дня на домике художника висела надпись «Продается». Сердце Танцовщицы тревожно ныло, она не понимала, что происходит и боя-лась, что не увидит Художника уже никогда.
В одну звездную ночь урчащие звуки моторов грузовиков заполонили городскую площадь. Поскрипывание открывающихся бортов распугали летучих мышей. Слуги бывшей актрисы запахнули поплотнее тяжелые шторы в ее спальне, чтобы ни что не могло потрево-жить сон хозяйки.
Во сне Бывшая актриса увидела огромное поле цветов. Все цветы были алыми розами. Звук часов ратуши, гулко известив шестью ударами наступление утра, пробился через плот-ную ткань штор. Проснувшись и с удовольствием потягиваясь на кровати, Бывшая актриса неожиданно поняла, что сон вроде, как и не закончился - запах роз пробивался в запертую комнату. Она вскочила с кровати, подошла к окну и распахнула шторы. О, боже! Что это?! Вся площадь, все тротуары, ступеньки подъезда и даже статуя Железного Правителя завале-ны свежими алыми розами. Посреди всего этого великолепия стоял Художник, смущенно улыбаясь и придерживая рукой большой прямоугольный предмет, прикрытый материей. Она накинула на себя легкий розовый халат, выскочила на улицу, растолкав слуг, и подбежала к нему.
Он, увидев ее восхищение, сбиваясь от волнения, стал читать ей стихи, которые напи-сал по его просьбе Поэт. Бывшая актриса оглядывалась по сторонам: «Это все мне!». Ху-дожник все еще читал, но восхищение необычным пробуждением сменилось у Бывшей ак-трисы прагматичностью предпринимателя. У нее созрел план.
Рано утром проснулась Танцовщица с необъяснимым ощущением тревоги. Она вы-глянула в окошко. Многочисленная семья, купившая дом Художника, высыпала на улицу для утренней пробежки. Вчера, поздно возвращаясь после выступления, она увидела, что ис-чезла табличка «Продается». Тогда она подумала, что Художник передумал и все останется по старому, но сейчас сердце Танцовщицы подсказывало: «Беги, найди его, это твой послед-ний шанс».
Танцовщица бежала по улицам города и спрашивала у всех ранних прохожих, не ви-дели ли они Художника? Но никто его не видел. Только полицмейстер КоторыйВсеЗнает рассказал, что он на площади.
«Мы все это продадим»,- сказала Бывшая актриса и позвала своих лучших менедже-ров. Слуги кинулись собирать цветы. Художник осекся на полуслове, но Бывшая актриса не заметила этого. Она уже представляла, как знакомый пиарщик даст рекламу в утренней газе-те, как все вспомнят праздник Потерянных цветов, которого никогда не было (это она его придумала сейчас), главное красиво преподнести это на газетных полосах, как она продаст эти Потерянные цветы. «Да, день начинается не плохо!» Лицо Художника мрачнело, плечи сами опустились, на глаза навернулись слезы.
«Пошли со мной любимый!» - запыхавшаяся Танцовщица потянула Художника за ру-кав твидового пиджака. Картина, которую он придерживал рукой, упала, материю унес по-рыв ветра. На картине было огромное море алых роз. Безумный Художник наклонился, под-нял одну розу и протянул ее Танцовщице. Она стерпела это спонтанное унижение, она стер-пела окрик Бывшей актрисы: «Стойте, это мое! А, ладно, черт с вами!» - она любила Худож-ника и сейчас он был ее. И они пошли по булыжной мостовой навстречу своему будущему…
ЭПИЛОГ.
Художник и Танцовщица жили у нее дома.
Художник не мог забыть Бывшую актрису и не мог больше творить. Все его попытки что-нибудь нарисовать, так или иначе, заканчивались эскизами своей любимой женщины. Не найдя утешения, Художник запил и медленно, но неуклонно превратился в заурядного алко-голика. Однажды, идя и шатаясь по тротуару после очередного посещения второсортного питейного заведения, он оступился и попал под машину своего пьяного друга Поэта, ехавше-го после вечеринки у какого-то Министра. Ушибы и ссадины со временем зажили, но он был парализован ниже пояса и теперь мог передвигаться только на инвалидной коляске.
Дело с наездом Поэту удалось замять, не без влияния состоятельных знакомых, но каждую ночь ему снились кошмары, каждый раз во сне он слышал хруст ломающихся костей Художника. В конце концов, Поэт угодил в психиатрическое отделение и о дальнейшей его судьбе известно разве только что врачам этого отделения.
Танцовщица плакала по ночам, но не могла ни чего изменить, как ни странно, она все еще любила Художника. Когда он попал под машину, Танцовщица, прочитав объявление в газете о наборе группы для работы за границей, продала свою старенькую машину и уехала в Турецию, чтобы заработать денег на операцию Художнику. Там она попала в обыкновенный бордель, став обыкновенной секс рабыней. Через полгода местные полицейские нашли ее труп в грязной вонючей речушке около Анкарысы, с зажатым в кулаке обрывком паспорта. Им удалось установить личность погибшей, но они не сообщали о смерти на родину Тан-цовщицы во избежания политического скандала, а может и по другим соображениям.
В один дождливый вечер городской патологоанатом констатировал смерть Художни-ка в результате алкогольного отравления.
Бывшая актриса удачно продала картины Художника, которые тот оставил ей по за-вещанию и, в дополнении к своей школе, открыла сеть розничных магазинов по продаже цветов и назвала ее «Был такой чудак!». Ее знакомые часто потешались этим названием, хва-ля хозяйку за оригинальность. Единственная картина, которую она оставила, была последняя картина Художника, на которой было изображено миллион алых роз. Она дала заказ рабо-чим, которые запаковали картину в прозрачный пластик и, в качестве рекламы, разместили на фасаде головного магазина по продаже цветов.
Бывшая актриса жила долго и счастливо и умерла в далеко преклонном возрасте, спо-койно уснув вечером и не проснувшись утром.
P.S. Если вы будете в этом городе, то с трудом найдете скромную могилу Художника на ок-раине городского кладбища. Могила эта без ограды, поросла травой и одуванчиками. И на этой могиле никогда не было ни одной розы…
Aligator
|
Инкогнита
Гость
09/9/2003
19:49:20
| RE: RE: Истории:
Супер! Кто автор?
|
Aligator
Оптимист
10/9/2003
18:34:42
| RE: RE: Истории:
ингогита
Ексристь - мое это где я подписан %-)http://www.proza.ru:8004/author.html?aligator
Aligator
|
Инкогнита
Гость
10/9/2003
21:35:08
| RE: RE: Истории:
Aligator, аплодирую. Бурно! Такое сочетание романтичности и реалистичности... И правильному учит. Хорошая сказка. Следует в школах преподавать.
|
Глюкоза
Оптимист
11/9/2003
10:38:48
| Давайте скажем то , что было, а может будет
Прочитала то, что написано .. радостно и грустно одновременно ..
Aligator
восхищаюсь написанным и жду продолжения / продолжений..
Холостяк
все , что написано ооочень похоже на правду, на то как оно и б... Однако ты и сам понимаешь , что прошло то прошло !!!!!!!!!!
|
Сordova
Гость
15/9/2003
14:53:09
| RE: RE: Истории:
История номер N
(все они похожи)
Он любит Её,
Она любит Его,
Это не забытьё,
Это терпкое питьё
Чувства самого.
Что делать с ним?
Как позабыть?
Как им двоим
По путям своим
Идти жить?
Мудрость молчит,
Время тянет,
Сердце стучит,
Телега событий бренчит,
Что с вами станет?
А может вы любите?
А может иного не дано?
А может ещё пригубите,
Вина любви, которое пить суждено?
А может, не вдаваясь в подробности пустоты,
Ловить вашего счастья, бесценного счастья, черты?
|
Aligator
Оптимист
17/9/2003
17:00:48
| RE: RE: Истории:
Кордова - браво!!!
... и чертовски правильно!!!
Aligator
|
hp
Гость
22/9/2003
23:42:33
| RE: RE: Истории:
Знаете, порой к какому-то человеку испытываешь
особую симпатию, поособому относишься. Порой можно назвать такие отношения просто любовь, а порой просто дружба. Но вот может ли быть просто дружба, просто общение с девушкой и ничего более, я думаю может!!! Но как быть если эта девушка старше тебя, темболее если у нее есть мужь и дети??? Вот вопрос??? Уже как-то чувствуешь себя неловко. Темболее что разница в возрасте значительная... Я знаю, что мы с ней можем общаться свободно, как друзья. Но вот то понимание нашего общества, что раз молодой человек мkачше, то в его сторону и смотреть не стоит порой меня смущает.
Вот история так история случилась со мной, я даже не ожидал, что простое незамысловатое общение через инет, а потом и по телефону, пожеланее доброй ночи и доброго утра может перерасти в дружбу (хочу заметить мы ниразу не встречались и не видели друг-друга), но общение нас как-то сблизило, даже оказалось что у нас есть кое-что общее.
Вот какая-то странная вещь получается. Странная, но очень приятная и интересная... :)
И я этому рад!!!
|
Aligator
Оптимист
24/9/2003
16:29:12
| RE: RE: Истории:
«МОЖЕТ НЕ НАДО?»
«Когда всё остальное потеряно, всё же остаётся ещё будущее.»
К. Боули
…Мой друг! Вспомни! Не ужели у тебя не было такого?
Звук просыпающегося города, беспардонно проникая в квартиру, пробуждает и меня. Яркое пятно солнечного зайчика, отраженного от окна дома напротив, пляшет у меня на лице, слепит глаза и заставляет сдвинуться чуть в сторону. День обещает быть солнечным и хорошим. Вставать не хочется, полусон и нега овладели телом и разумом.
Рядом, свернувшись в калачик, лежит моя сладкая девочка, моя радость! Волосы разметались по подушке, одеяло почти упало с кровати, оголив прекрасные изгибы моей любви. Воспоминания прошедшей ночи постепенно вытесняют остатки сна.
Я вспоминаю губы шепчущие «Я люблю тебя!», стонущие от страсти и наслаждения.
Я вспоминаю жаркое дыхание, обжигающее приятным огнем сознание.
Я вспоминаю гибкое бархатное тело, трепещущее в моих нежных руках.
Я вспоминаю взгляды – глаза в глаза, глаза - в которых я «утонул» навсегда.
Я вспоминаю струящиеся волосы, эротическим покрывалом закрывающие твою восхитительную грудь.
Я вспоминаю запрокинутую назад голову и сладострастный крик.
Я вспоминаю ночной скрип кровати, как лучшую симфонию в жизни.
Я вспоминаю, как все звезды вселенной в один миг сорвались со своих орбит, что бы, столкнувшись в одной точке, ослепить и оглушить меня…
Вот лежу и уже не знаю что делать: я так хочу обнять своего котенка, но он так славненько спит.
Вспомнил? Ты не хочешь, чтобы подобное повторилось? Если ты не отдашь мне пистолет – этого точно никогда больше не будет! Ты подумал об этом? Не ужели ты любишь жизнь меньше, чем я?
А обо мне подумал, а о друзьях? Что, тебе плевать на нас? Нет? Ну, все, молодец! Держу. Ну, поплачь, поплачь – все нормально, все пройдет, все будет хорошо…
Aligator
|
AlexOld
Оптимист
24/9/2003
17:40:08
|  RE: RE: Истории:
да hp- ты еще одна жертва всемирной паутины:)))
это то место, где так приятно фантазировать,наделять своего визави(вернее не визави конечно)разными хорошими чертами и качествами, придумывать истории...это предвкушение неизвестно чего очень будоражит кровь...но стоит перейти к реалу,начать встречаться, или еще более завести близкие отношения и зачастую, романтический образ начинает быстро таять, как утренний туман под лучами солнца...:)потому если тебе нравиться и ты хочешь сохранить то, то что есть сейчас между вами-пусть это и останется Виртуальной сказкой...
и разница в возрасте тут ни при чем, таковы просто чары самообмана:)
Aligator-ну просто супер,талант!!!
отошли это в службу спасения тамошним психологам:)
пусть людей от суицида твоим эссе спасают!
devil does not sleep. с кем попало...
|
Chichi
Гость
24/9/2003
18:00:26
| RE: RE: Истории:
Попробую себя, сильно не критикуйте плиз..., но это мое личное видение одного близкого мне человека.
юди говорили ни о чем: они были скучны своей обыкновенностью. Зачем кичиться тем, что удача позволила завоевать хорошее положение в обществе? Разговоры о машинах, одежде, недостатках своих приятелей…
Она вошла в комнату: там все давило, сдерживало и раздражало. Верхом этой зажатости был он: лежащий в эластичной, присущей только женщинам S-образной позе, совсем по-девичьи сжав коленки. Униженный, просящий взгляд пронизывал насквозь. Не умея выразить ни словами, ни жестами своих желаний, он просто смотрел и что-то соображал своей некрасивой головой. Ожидание от другого человека каких-то действий ограничивает и делает отношения рамочными, ненатуральными, совсем, совсем искусственными. Ева стала лихорадочно искать себе хоть какое-нибудь занятие, только чтобы заполнить паузу-ожидание. Убирать разбросанную по комнате одежду совсем не хотелось, читать и впитывать чьи-нибудь, не всегда умные, мысли было слишком обременительно. В данной ситуации можно было бы пообщаться и раскрыть многочисленные грани другого человека, но это было невозможно в силу его неспособности мыслить на абстрактные темы. Единственное занятие, увлекавшее его на тот момент, было катание с гор. Если бы они находились в другом месте, соответственно, его мысли были бы заняты каким-нибудь софтом.
- Может быть, выпьем чего-нибудь? – наконец выдавила она. Больше было предложить нечего. Они находились в глухой горной деревушке. Туристы могли развлечь себя либо бесконечными разговорами про преимущества той или иной трассы либо выпивкой и все равно разговорами про достоинства той или иной гостиницы или магазина.
- Не хочу, - женственным тоном ответил он. – Я просто полежу. Я очень устал за день. Лыжи высасывают все силы. Тем не менее, он чего-то ожидал. Девушке стало совсем не по себе и она решила вернуться в компанию. Там можно было хотя бы поинтриговать и понаблюдать за поведением людей самой, а не играть роль кролика. Она молча оставила его наедине со своей усталостью.
- О! Ну что, уложила мальчика спать? – съехидничал основной. – Хакерское J тельце устало? Ну, давай к нам. Налить чего-нибудь? – вальяжно поинтересовался Игорь. Для заполнения пауз шел телевизор. Словацкие дикторы вещали новости на родном языке.
- Я вроде видел спутниковые антенны на домике, - заявил Игорь, - и тюнер есть, давай-ка буди своего хакера, пусть настроит нам международное кино!
- Да он уже лег, - с нежеланием снова возвращаться в комнату сказала вновь пришедшая.
- Нет уж разбуди его.
- Сам сходи!
Обрадованный хоть каким-то движением, он резво поднялся и направился в комнату, где пытался заснуть несчастный «хакер».
Всю дорогу он делал вид, что погружен в какие-то умные размышления. По прибытию в кинотеатр, она попыталась завязать непринужденную светскую беседу на тему тяжести бытия. Он тупо хрустел чипсами и пытался словить ее взгляд, который порхал по пришедшим туда же. Было совершенно неясно, что же ему на самом деле нужно от этой несчастной птички. Он был похож на паука, который даже высосав всю кровь у мухи, не отпускает ее из своих цепких лапок.
Его рот напоминал женские половые губы, которые всегда находятся в положении: «Ой, мы стесняемся!» Он боялся сказать что-нибудь свободно, просто себе в удовольствие произнести какую-нибудь фразу. Его губы будто боялись открыться и тем самым раскрыть тайну зловонной пещеры. Его улыбка была похожа на жеманную гримасу ни разу не видавшей любви, девственницы. А как же неотразим его собачий взгляд: просящий и жалкий! Он так ничтожен и вызывает только презрение и жалость: за такие суждения, видимо, автору данных слов придется отвечать на Судном дне.
Непонимание банальных, элементарных, прописных истин делало его ещё жальче, но он упорно противился всяким влияниям, иногда действительно полезным, извне. Как же много ему ещё предстояло понять, но только путем ударов и побоев от жизни. Порой казалось, что боль и страдания являются неотъемлемым атрибутом его существования. Он никогда не умел просто искренне и свободно радоваться жизни, просто пробежаться под дождем или погулять по фонтану, или залезть через забор в ночной сад ради романтической прогулки с любимой… Он был представителем иной планеты, другой цивилизации, где все четко и понятно и нет места для ПРИЯТНОГО безделья, без которого немыслима наша жизнь: ведь именно это состояние позволяет сравнить и познать многие вещи и явления.
|
|
|
